Фанфик

[Panopticon]

Название: I Love This Body
Автор: Solei Moon Frai
Фэндом: Doctor Who
Pairing: Десятый/Десятый (да, сам с собой ))), Джек Харкнесс/Десятый
Rating: R
Genre: ну, просто кинк автора - регенерация ))))
Timeline: After regeneration 9 => 10
Disclaimer: Wish no harm, made no money. No one is gay just because I said it
WARNING: Слэш

Вставив ключ в замок, Доктор повернул ручку и вошёл в номер, щёлкнул выключателем… и замер, широко раскрыв глаза и чувствуя, как на лице невольно появляется выражение безмолвного восторженного “wow”! В большинстве обитаемых галактик за эти несколько монет, что он дал сейчас портье на reception, можно было на пару часов снять грязный, провонявший плесенью угол в подвале местной тюрьмы, а здесь, пожалуйста – огромные апартаменты с кожаной мебелью, панорамным окном и коврами, в которых по щиколотку утопают ноги. Видимо, зря земляне сетовали на чудовищную инфляцию, охватившую их страны – они просто не сознавали масштабов таковой в пределах Вселенной. И вся эта роскошь теперь принадлежит ему на целых… Доктор скосил глаза на бирку на ключе… на целых три дня!
Впрочем, три дня были ему не нужны – нескольких часов вполне достаточно на то, чтобы прийти в себя и освоиться с новым телом.
Роза осталась в «Тардис». Сначала он хотел взять её с собой, но в последний момент что-то странное заставило его отказаться от этой идеи и пойти одному – что-то странное внутри него, чего он не ощущал прежде, находясь в теле Девятого. Но… в конце концов, он не собирался делать ничего особенного… он не собирался делать ничего вообще, просто хотел… да, чёрт возьми, просто хотел увидеть своё лицо!
Смена внешности до сих пор оставалось для него чем-то непостижимым – даже после восьми регенераций он так и не заставил себя к этому привыкнуть: всякий раз новый облик вызывал у него отторжение, даже если очередное тело было моложе и привлекательнее предыдущего. Регенерация ощущалась, как нестерпимый, слепящий жар, убивающий, сжигающий его – и вновь возрождающий из пепла, словно Феникса. Боли практически не было, а может, наоборот, она была настолько сильной, что парализованные нервы не воспринимали её… в любом случае, он не мог видеть и чувствовать того, что с ним происходит, в какую сторону он меняется – до тех пор, пока не подходил к зеркалу и, глядя своему отражению в глаза, не заходился долгим отчаянным криком. Он сам не знал, почему кричит, просто, наверное, это было дико и страшно – видеть не то, к чему он успевал привыкнуть за долгие годы. Казалось, в какой-то момент оболочка начинала сжирать его суть, опустошаться, отчуждаться, и он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, словно всё, наконец, приходило к логическому концу, и умершее тело, как и положено, забирало принадлежавшую ему душу с собой…
Впрочем, всё это проходило – раз за разом. И всякий раз оболочка переставала давить, принимая в себя, впуская, заполняя каждую клеточку чистой сутью Тайм Лорда – и он шёл дальше в новом плотском облике, нёс свою миссию через Пространство и Время.
Впрочем, в этот раз ему действительно было жаль своё тело. Впервые регенерация дала ему шанс побыть обаятельным и жизнерадостным…достойным спутником невероятно красивой женщины… Чёрт!.. Он кривовато усмехнулся… впервые почувствовать, каково это – целоваться с другим мужчиной…
Этот парень, Джек Харкнесс, был таким странным – казалось, для него не существует разницы, границ между понятиями «мужчина» и «женщина», он был готов на близость с любым, к кому его влекло – и в один прекрасный момент Доктор даже опомниться не успел, как мягкие губы прижались к его губам – не размыкая, не пытаясь обхватить…но всё равно, слишком нежно и слишком… надолго, чтобы этот поцелуй можно было списать на дружеский…
От воспоминаний волна внезапного жара окатила Доктора с головы до ног, заставила привалиться к стене – но прежде, чем он успел испугаться, что снова наступила беспричинная смерть, и начался очередной этап обновления, жар спал, оставив только сладкую свинцовую тяжесть внизу живота… Он запрокинул голову и постарался выдохнуть как можно спокойнее. Тело, казалось, снова обмякло, хотя он был почти уверен, что за те пару часов, что они с Розой осматривали и лечили «Тардис» и задавали ей новые координаты, успел уже приспособиться к нему настолько, что перестал ощущать дискомфорт… В этот раз тело явно было выше и легче, тонкокостное, узкобёдрое… судя по тёмным волоскам на руках, довольно молодое. Разумеется, ещё в «Тардис» он пытался ощупать своё лицо – но понял только, что волосы на голове стали немного длиннее и мягче, уши меньше, исчезла родинка на правой щеке, проведя языком по зубам, понял, что прикус тоже изменился… только эти попытки слабо помогали что-то представить. Он смотрел на Розу, пытаясь угадать, нравится ей новый облик Доктора или нет – но в лице девушки было только безмерное удивление, неверие в происходящее и… животный страх, тот же самый, что после каждой регенерации накатывал на него самого… Потом, потеряв над телом контроль, он упал в обморок, а когда очнулся, «Тардис» вокруг содрогалась, пытаясь оправиться от недавнего вторжения в её сердце. Кое-как, опираясь на Розу, он поднялся, взял несколько ключей и подошёл к панели. Пока они работали бок о бок, девушка не произнесла ни слова, а у него самого так и не хватило сил начать этот разговор первым…
И вот теперь пришло время, наконец, узнать…
Пошатываясь, словно пьяный, он неловко отлепился от стены и прошёл в ванную, зажёг свет и огромным усилием воли – в очередной раз – заставил себя посмотреть своему отражению в глаза…
…в огромные, удивительно живые глаза, цвета крепкого чая с золотом корицы на самом дне.
Поморгав, внезапно понял, что не слишком отчётливо различает предметы вблизи – скорее всего, этому телу теперь придётся носить очки. Досадно… он не хотел… но, в принципе, небольшие, в тёмной оправе могли бы неплохо смотреться на этом лице.
Оказалось, что он был чертовски молод – едва ли больше тридцати – и чертовски… нет, не красив… он не знал подходящего слова, но смутно понимал, что нечто похожее было в том парне по имени Джек, нечто, исходящее от него сладкой, тёплой волной, когда он улыбался или подходил чуть ближе. Доктор тоже попытался улыбнуться – улыбка вышла слегка безумной, но обаятельной…
Волосы у него тоже оказались тёмными, как и глаза, аккуратно подстриженными на затылке и шее, зато на макушке в разные стороны торчали длинные небрежно взъерошенные вихры. Он открыл кран, зачерпнул ладонями воды и вылил себе на голову – чёлка повисла, прозрачные капли катились по длинным ресницам, по тонким губам, капали с хищного, с лёгкой горбинкой носа…
Тета Сигма… В памяти без всяких причин всплыло прозвище, полученное ещё ребёнком в Академии… Странно, раньше чуждое и непонятное ему, сейчас оно казалось самым подходящим для этого парня – такое же острое, изящное, харизматичное, дразнящее тонким привкусом совершенства и непостижимой загадки…
Да, пожалуй, с этим телом Розе будет несложно смириться.
Потом он поймал себя на мысли, что реакция его компаньонки уже не кажется ему такой важной, какой казалась до регенерации и в первые минуты после неё. Возможно, вместе со смертью пришло понимание, что всё это время Роза любила его суть, и структура оболочки, в которой та была заключена, никогда не имела для неё значения. А возможно, просто потому, что он сам стал больше думать… совершенно о другом человеке…
Он сознавал, что на станции с Джеком произошло нечто уродливое и непостижимое, вызванное тем, что без его ведома Роза прикоснулась к сердцу «Тардис» и открыла его. И природа изменений, коснувшихся Джека, была не просто страшна – она шла вразрез с пониманием всего сущего, вразрез с древнейшим инстинктом Тайм Лордов, что управлял цивилизацией Галлифрея многие миллионы лет. Поток энергии, вырвавшийся из воронки, вернул Джека из мёртвых – и стоило ему открыть глаза, как на Доктора душной волной накатили бессилие и страх, словно по путеводной карте, разлинованной отрезками человеческих судеб, вдруг начало расползаться бесформенное чернильное пятно. Чёрная дыра чужого бессмертия, из глубин которой на Доктора глянуло нечто ещё более пугающее, чем то, что ребёнком ему довелось увидеть в Пространственно-Временном Вихре. Эта дыра пугала и одновременно затягивала в себя, словно обещая открыть истины, доселе неведомые ни одному из Тайм Лордов… И Доктор снова сбежал, как и много лет назад, бросив Джека одного, чтобы навеки о нём забыть, как о кошмарном сне – и вот теперь…
…не мог думать ни о ком другом.
Интересно, а что сказал бы Джек, увидев его в новом обличье? Наверняка, не смог бы удержаться и начал флиртовать – ненавязчиво, но вполне ощутимо, как он любил это делать с каждым, кто казался ему хоть немного привлекательным…
– Доктор, а твоё тело… откуда оно берётся? Ну, внешность, возраст… они всякий раз разные…
– Не знаю. Никогда об этом не задумывался. Мы просто меняемся – и всё.
– А… что-то внутри тебя меняется?.. Ну, какие-то интересы, предпочтения… – в такие моменты Джек обычно обхватывает себя руками за плечи, прикусывает нижнюю губу, сдерживая улыбку, и смотрит немного исподлобья. – Я хочу сказать… может, мы бы с тобой могли… ну, ты понимаешь…
– Не уверен. Думаю, сексуальная ориентация всё же заложена в меня, как константа.
– Ну… одну константу твоей теории я уже опроверг своим бессмертием…
– И теперь своим обаянием хочешь попробовать опровергнуть другую?
– Если хочешь, можем оба поучаствовать в эксперименте…
Чувствуя, что становится душно, Доктор сбросил кожаную куртку, стянул тонкую футболку и джинсы… Если в чём-то предпочтения и менялись, так это в одежде – то, что носил Девятый Доктор, Десятому сейчас казалось неудобным и абсолютно безвкусным…
Там, под одеждой, тело тоже стало другим – тонким, длинноногим, практически безволосым… лишь немного редких волосков на груди, и узкая тёмная дорожка вниз от пупка…
Он чувствовал себя извращенцем – разглядывающим, изучающим, трогающим… ласкающим самого себя. Он не помнил, в какой момент прикосновения вдруг стали целенаправленными и откровенными, в какой момент пришло желание дать выход всей накопившейся энергии, доставить удовольствие этому молодому разгорячённому телу… понимал лишь одно – если бы Роза оказалась здесь, они бы могли…
Словно в ответ на его мысли телефон в кармане брошенных на пол джинсов загудел и засветился синим. Вытащив его, Доктор увидел на экране номер своей компаньонки.
– Привет… С тобой всё в порядке?.. Ты собирался позвонить, как только…
– Всё в порядке… Я просто… – Доктор тяжело сглотнул, стараясь не дышать в трубку, боясь, что по характерным сбоям Роза догадается о его состоянии и решит, что этой ночью он сбежал от неё, чтобы провести время с кем-то ещё. – Новое тело… к нему трудно привыкнуть… трудно смириться с тем… что теперь всё по-другому…
– Я понимаю, – голос Розы дрожал, и Доктор почти мог видеть, как, расхаживая по «Тардис», она от волнения то сжимает, то разжимает кулаки. – Но я подумала, может тебе будет проще справиться с этим, если рядом будет кто-то, кто поддержит… После всего, что случилось, тяжело быть одному… Нам ведь столько всего нужно друг другу сказать…
– Знаю… – Доктор закусил губу и снова посмотрел в зеркало – капли воды всё ещё блестели на волосах, на юном лице с твёрдыми, трогательными чертами, огромные глаза потеряли фокус, на щеках играл яркий, лихорадочный румянец. – Знаю… Я скоро вернусь.
Положив телефон на стеклянную полку, он снял остатки одежды и забрался под душ. Запрокинул голову и замер, позволяя тёплым, упругим струям хлестать по лицу, смывать с тела кровь и грязь, а вместе с ними и чудовищное напряжение, не отпускавшее его последние несколько дней…
Да, он вернётся… и Розе, как бы тяжело ей не пришлось, придётся увидеть и принять все те изменения, что произошли с его сознанием после регенерации…
– Мне кажется… эксперимент даёт интересные результаты… – тяжело дыша, Джек отстраняется и облизывает губы, наслаждаясь вкусом их первого глубокого поцелуя. – Знаешь, меня даже несколько пугает уязвимость ваших констант…
Доктор молчит, только сумасшедшая возбуждённая улыбка кривит губы, и горящий взгляд тянется туда, где молния на брюках Джека уже готова разойтись – и в предвкушении очередного поцелуя всё внутри сводит сладкой, горячей судорогой… И, сжалившись, Джек осторожно прижимает его всем телом к консоли «Тардис» – и они оба дрожат и прерывисто дышат, сами ещё не будучи уверены, хватит ли хоть у одного из них смелости пойти дальше, и Доктор чувствует, как в эти мучительно сладкие секунды инстинкт Тайм Лорда, отторгающий саму сущность Джека, на время успокаивается, позволяя возобладать куда более простому и упоительному инстинкту…
Он кончил, едва прикоснувшись к себе, с глухим стоном выгнулся всем телом, задыхаясь, захлёбываясь под потоками воды – мысли о Джеке проходили сквозь его мозг, как электрические разряды, замыкая, оплавляя удовольствием нервы, заставляя забыть всех партнёров, что были до него, лишая желания думать о тех, кто мог бы быть после… Он всхлипнул и упал на колени, бессильно привалился к стене, чувствуя, как прохлада мрамора под горящей щекой медленно возвращает его в реальность, как струи воды бегут по дрожащему телу, смывая с живота и с бёдер липкие белёсые потёки…
Спустя несколько минут, он уже лежал обнажённым на широкой кровати, позволяя себе забыть о Пространстве и о Времени, и просто наслаждаться нежной прохладой тонких шёлковых простыней. Свет в спальне он зажигать не стал – ему нравилось смотреть, как за огромным, во всю стену, окном мерцает миллиардами огней ночная Барселона, нравилось слушать тишину, нравилось чувствовать своё стройное, сильное тело, нравилось мечтать… о Джеке… снова и снова… И только под утро, когда у горизонта протянулась розовая полоса, а глаза уже начали слипаться, словно откровение пришла мысль о том, что в этот раз, при взгляде в зеркало, из его горла не вырвалось ни звука…