Е=МС в квадрате Симм!Мастер/Джек Харкнесс, NC-17, перевод

[Panopticon]

Название: E=MCSquared (Е=МС в квадрате)
Автор: ausmac
Переводчик: Йа
Бета:  Afaviva спасибо тебе огромное
Разрешение на перевод: нету(
Фандом: Doctor Who
Пейринг: Симм!Мастер/Джек Харкнесс
Рэйтинг: R/NC-17
Саммари: конечно же это АУ, после событий "Last of the TimeLords", в котором Джек обнаруживает в Хабе абсолютно неожиданного гостя.
от переводчика: на это меня совратила Пуши, так что все для нее. Наслаждайся, дорогая


Он был готов буквально ко всему, но не к Джеку Харкнессу.

Будучи верным самому себе, Мастер включил в свои планы пункт о побеге, на случай, если Доктору вдруг удастся разрушить ту великолепную ситуацию, которую он создаст. Милашка Люси была запрограммирована «убить» Мастера, как только он произнесет кодовое слово, а его личность должна была переместиться в клона, спрятанного в бункере Торчвуда. А поскольку вся команда была в ловушке на другом конце света, это было безопасным убежищем со всем необходимым оборудованием. Ну, или относительно безопасным.

Он должен был подготовиться к Джеку-из-табакерки.

Очнувшись, Мастер почувствовал скованность движений и холод. Его руки были скованы так же, как перед смертью на Вэлианте, но в этот раз спереди. И он был обнажен. И если это он еще предполагал, то наручники были неожиданностью.

Кардифф определенно не был самым теплым местом на земле, а уж подвал Торчвуда и вовсе был морозилкой. Дрожа, Мастер подергал замерзшей задницей, и содрогнулся, когда его груди коснулась рука.

- Проснулся, наконец, спящая красавица. Какой сюрприз найти тебя здесь.

Открыв припухшие глаза, Мастер смотрел на радостно улыбающегося Джека Харкнесса.

- Аргх…

- Что это было? Это было «Боже, я так рад видеть тебя, Джек? Можешь двинуть мне пару раз?» Всегда рад помочь. – В поле зрения Мастер мелькнула рука, ударила его один раз по лицу, а затем еще — по другой щеке, которую он даже не попытался отвернуть.

- Черт! Ты…

- А теперь, я уверен, ты сказал «Это было хорошо, Джек, ударь меня еще раз, в память о старых временах», - и он продолжил наносить удары, с совсем неподходящим случаю энтузиазмом.

Мастер с шумом выдохнул и закрыл глаза. Вселенная всего лишь к нему неблагосклонна, совсем неблагосклонна. Стать свидетелем того, как все твои планы по захвату власти, разрушению и переделыванию на вселенском уровне провалились, осуществить очень умный побег, и все только для того, чтобы перехитрить самого себя и снова попасть в ловушку. Мастеру было сложно думать, ему было холодно, он устал и начинал по-настоящему дрожать, стуча зубами. Он решил, что виной этому может быть шок — перемещение было не из легких.

- Знаешь, а ты плохо выглядишь, как только что размороженный обед. Как думаешь, ты можешь снова умереть?

В голосе Джека слышалась надежда, и Мастер открыл глаза.
– Ззз... зависит отт... т-тебя… Дж... Джек.

Джек стоял рядом с открытым шкафом, на нем была нелепая рубашка и брюки на подтяжках, гораздо более чистые, чем в последнюю их встречу с Мастером. Он казался скорее заинтересованным, чем обозленным, но определить точно было сложно — сознание Мастера уплывало, и холод сменялся обездвиживающей пустотой.

Должно быть, Мастер отключился, потому что следующее, что он осознал — он лежит на чем-то мягком и теплом. Сделав медленный глубокий вдох, он начал исследовать обстановку. Никакого запаха, теплая ткань под ним и вокруг него.

И рядом с ним — голое тело.

Мастер мгновенно открыл глаза, повернул голову, и постарался сдержать крик, когда невыносимая боль прострелила мышцы его шеи. Он издал лишь тихий звук, но этого оказалось достаточно, чтобы его услышал широкоплечий мускулистый человек, лежащий на этой же кровати.

Джек. Джек Харкнесс. Рядом с ним лежал голый Джек Харкнесс.

А Мастер все еще был не одет. То есть тоже голый.

Это подействовало как быстрый приток сахара в кровь, он проснулся и начал думать, перед его глазами замелькали различные возможности. Самый предпочтительный наркотик Мастера — именно возможности.

Джек лежал на своей половине кровати, повернувшись лицом к Мастеру, и тихий вскрик боли заставил его открыть глаза.
- Все еще болит?

- Хмм. Немного. Но я все еще жив. Странно.

- Тебя не очень весело убивать, когда ты выглядишь как обморочный розово-белый кусок льда. Единственный способ тебя согреть, который я смог придумать, это уложить тебя в кровать с другим теплым телом. А кроме меня никого рядом не оказалось. Убить я тебя всегда могу и потом. – Он зашевелился под одеялом. – У тебя ноги все равно холодные.

Проверяя, как далеко ему позволят зайти, Мастер медленно подвинулся на другую сторону кровати, неиспользуемые до этого момента мышцы тела с болью оживали. Это тело никогда не ходило под гравитационным полем, никогда не бегало и не танцевало, мускулы были слабыми, а сухожилия неэластичными. Тело Тайм Лорда восстанавливалось быстро и скоро будет абсолютно нормальным, но до того момента Мастер был гораздо более беспомощен, чем собирался кому-либо демонстрировать, особенно Джеку Харкнессу. Когда он, наконец, перевернулся, стараясь скользить, а не раскоординированно ворочаться, он протянул руку к Джеку и провел отогревшимися пальцами вверх по его плечу.

Когда сомневаешься, соблазни своего противника.

- Возможно, ты бы смог меня получше согреть, Джек, – ему не надо было специально делать свой голос низким и грудным, это пришло само, как часть его. Он позволил своим пальцам договорить за него, водя по руке Джека и чувствуя, как встают волоски на чувствительной коже.

Он взглянул наверх из-под приопущенных ресниц и увидел, как расширяются зрачки Джека, пока он медленно и невозмутимо говорит:

- Я припоминаю, что ты раз или два меня убивал. Даже не думай, что я тебе доверюсь.

- Тебе не нужно доверять мне, Джек. Тебе просто нужно понять меня и прочувствовать. Ты же понимаешь, - сказал он мягко, добираясь пальцами до плеча Джека, - это тело новое. К нему никогда не прикасались. Никогда не были с ним. Никогда его не целова…

А в следующее мгновение Мастер уже был вовлечен в яростный поцелуй.
Он чувствовал чужие губы, а Джек обхватил широкими ладонями его голову, чтобы удержать на месте, прижимаясь всем телом. Мастер закрыл глаза и открыл рот, впуская язык Джека. Его заполнили ощущения, вкус слюны Джека — с оттенком мускуса, вкусом старого чая вперемешку с виски, — и вместе с его дыханием в рот Мастера ворвался очень человеческий гортанный стон.

Джек отодвинулся и потянулся губами к горлу Мастера. Когда его зубы сомкнулись, Мастер понял, что там будет засос, и зашипел от удовольствия. Ощущать боль тоже было в новинку. Нервы оживали, их стало сильно покалывать, когда он снова опустил голову на подушку. Джек укусил его еще раз, затем скользнул вниз, вылизывая дорожку по груди Мастера, и убирая одеяло на пути. Зубы Джека с силой сомкнулись на его соске, и Мастер выгнулся, его руки сжались в кулаки, он содрогнулся. Это было великолепно. Надо запомнить, как это хорошо, подумал он, когда Джек обхватил губами его выпуклый сосок и обвел его языком.

Руки Джека переместились вниз, он раздвинул ноги Мастера. Он ощущал, как Джек рассматривает, трогает его член, гладит пальцами его яйца, сжимает их с уверенностью человека, точно знающего, сколько силы надо применить.

Мастер пытался не выдать голосом, чего он хочет, но, чувствуя как тесно сжимаются эти руки, не смог удержать стон. Это было больше, чем наслаждение, Джек так быстро его понял и теперь давал именно то, что нужно. Тепло разлилось по телу Мастера, сердца стали биться чаще, а легкие отчаянно требовали воздуха. Жизнь вспыхнула у него перед глазами, как вспыхивает молния на грозовом небе.

Потом, о боги, Джек охватил его член своим ртом и начал сосать и – о Рассилон, это просто офигенно!

- Я… я это сказал?

Джек не мог говорить — его рот был занят, но Мастер почувствовал, что он улыбается.
- Очевидно, да...

Мастер возбудился так быстро, как не возбуждался со времен первой регенерации, он покраснел от жара, а в голове плясали маленькие искорки. Он почувствовал, как нарастает напряжение в паху и приближается разрядка, и когда Джек с силой вобрал его в рот, он кончил с тихим стоном.

Оргазм оказался потрясающе полезен для восстанавливающихся нервных клеток. Мастер давно не чувствовал себя так хорошо, даже неумолкающие барабаны притихли, превратившись в обычный звон в ушах. Мастер моргнул и огляделся, чтобы понять, где находится. Очевидно, это была какая-то кладовка, и они лежали на полу, на матрасе.

- Как-то... довольно банально. Не ты, Харкнесс, комната.

Джек пожал плечами, лег на бок, подпер голову одной рукой, а второй начал играть с дорожкой волос спускающейся вниз по груди Мастера.
– У меня кровать слишком маленькая. А этот матрас хранится в кладовке. – Он остановил свою руку и замер. Мастер почти чувствовал мучающую его моральную дилемму. – Это неправильно. Это совсем неправильно.

- Я не особо разбираюсь во всех этих правильно-неправильно. Хочешь сказать, что это неправильно из-за моих геноцидных наклонностей? Потому что я пытал Доктора? Убивал тебя? Из-за всего перечисленного?

- Да. Это просто неправильно, аморально.

Мастер улыбнулся и положил голову на руки.
– Аморальность такая спорная штука. Что аморально для католической монашки является обыденным для шлюхи.

Джек покачал головой, его лицо посерьезнело. – Нет. Существуют универсальные истины.

- Чушь. Назови хоть одну.

- Растление малолетних аморально.

- Не для растлителя. Для него это лишь удовольствие, которое всегда рядом.

Он видел, как Джек готовится возразить, как в глазах появляется огонек борца за правду.
– Как ты можешь так говорить, как ты можешь даже просто принимать это?

- Я не принимаю это, не в моем вкусе. Но если хоть один человек не согласен с твоей универсальной истиной, значит, она не универсальная, да? Джек, - мягко произнес Мастер, касаясь его губ рукой, - это один из тех постоянно ведущихся споров, в которых не может быть объективности, а потому их невозможно выиграть. Скажи мне… ты хочешь Доктора?

Неожиданный вопрос застал Джека врасплох.
– Я не…

- Хочешь. Я тоже.

- Странным образом ты это показываешь...

Мастер вздохнул, продолжая гладить лицо Джека, потому что он не отстранялся.
– Я знаю. С нами всегда так было. Но твоя жадность просто невероятна, ты хочешь единственных двух Тайм Лордов оставшихся во вселенной.

Прикасаясь к Джеку, Мастер чувствовал клубок эмоций под кожей: разочарование в самом себе из-за того, что он хочет Мастера, голод этого желания, острая потребность в Докторе. Это было как пагубная привычка, тайная и опасная, и Мастер добавил дров в огонь, притянув голову Джека к себе — они оказались так близко, что поцеловаться ничего не стоило.

А затем появился настоящий голод — когда Джек притянул Мастера к себе, обнимая руками и ногами, целуя так яростно, что можно было почувствовать вкус крови из прокушенной губы. Своей или Джека, Мастер не знал и ему было все равно. Джек перевернул его, подсунул под живот подушку и встал на колени сзади, поглаживая обеими руками поднятую задницу.

- Плохой Мастер. Такой плохой, - сказав это, Джек поднял руку и опустил плашмя на правую ягодицу Мастера. Острая боль была неожиданной, и Мастер ахнул, не зная, удивляться, обижаться или втянуться в происходящее. – Наказать тебя, тебя нужно наказать, так будет лучше. – Джек говорил сиплым шепотом, не осознавая, что произносит, а только ударяя снова и снова, не по-настоящему сильно, но достаточно точно. Шлепки стали ритмичными, Мастер вздрагивал, извивался, подставляясь под каждый, ахая от волны жаркой боли. Дойдя до определенной грани, Джек остановился точно в нужный момент и нагнулся, прижимаясь лицом к тому месту, которое бил. По ощущениям, его щетина походила на наждачную бумагу, превращая любое ощущение в незабываемое. Затем, к удивлению Мастера, Джек лизнул его. Теплый язык кружил по горячей коже, над тем местечком между ягодиц, и затем…

Обведя языком колечко мускулов, Джек лизнул глубже, и по телу Мастера разлилось чистое удовольствие. Почти мурлыча, Джек придвинулся ближе и начал лизать, шепча во влажную кожу.
– Ты такой чистый, такой новый. Боже, это...
Мастер чувствовал его язык, он насадился на него, снова возбуждаясь от этих ощущений.

Джек отодвинулся, и Мастер с трудом подавил разочарованный возглас, он слышал, как что-то открылось и, спустя пару секунд, Джек вернулся, устраиваясь позади него. Обернувшись, Мастер увидел, как Джек, устроившись на коленях, зачерпнул смазку из банки. Он ничего не сказал, только прикрыл глаза, чувствуя, как растекается жар по пустому животу. Он был голоден, хотелось пить, все тело болело, но он не будет просить ни о чем, чего не сможет получить в должное время. А прямо сейчас все что ему нужно, это чтобы Джек засунул в него один из своих длинных, скользких пальцев.

Мастер позволил своим временным рецепторам трансформировать события: чувство того, как двигаются пальцы Джека, превратилось в ощущение скользящего по расслабленным мышцам члена, - его возбуждение достигло невероятного предела. Он сдержался, когда остановился Джек, тот контролировал себя в этой ситуации так, что даже Мастер впечатлился.

- У… Тайм Лордов есть… простата?

- Да. Что-то типа. О да. Вот она.

И Мастер абсолютно потерял контроль над происходящим, ощущение времени потерялось, когда Джек дотрагивался до его простаты снова и снова – он содрогнулся, выгибаясь ему навстречу, и наслаждение пронзило его тело насквозь. Это было почти как регенерация, секунда, похожая на взрыв, после которой ты обновлялся.

Бедняжка Люси никогда не издавала таких звуков. Должно быть, я делал что-то не так. Что заставляет взглянуть на Джека под новым углом…

Слабый и удовлетворенный, Мастер почувствовал, как Джек вышел из него и накрыл своим телом, как большим, горячим и скользким живым покрывалом. Он снова поцеловал его, и в этом поцелуе чувствовалось что-то собственническое, что при обычных обстоятельствах Мастеру совсем бы не понравилось. Но обстоятельства были не совсем обычными, и он посчитал это оправданием.

Когда Джек отодвинулся, Мастер взглянул на него — к раскрасневшемуся и потному лицу прилипли волосы. Мастер поднял руку, погладил лицо Джека и прижал пальцы к его виску.
- Сейчас тебе надо поспать.

- Я не…

И он уснул.

Джек проснулся. Как всегда, довольно неожиданно. В те редкие разы, когда он действительно засыпал, переход от сна к бодрствованию был резким. Не глядя, он протянул руку – и под ней никого не оказалось, только матрас.

Он ругнулся, перевернулся и убедился, что рядом никого нет. Мастер сбежал.

Джек полежал немного, уставившись в темный потолок. Его ноздри трепетали от запаха пота и секса, пропитавшего комнату. То, что Мастер ушел, едва ли удивляло. То, что они снова встретятся... ну, Джек имел основания полагать, что это неизбежно.